I am enough. Просто. Ешьте. Еду. - Анастасия Чекмарева

Не нужно прятаться по углам, говоря: «Я больной человек, я ничего не заслуживаю, люди с анорексией/булимией/орторексией вряд ли с этим справляются, это слишком сложно». Не стыдно начать говорить об этом: не стыдно общаться с психологом и не стыдно рассказать, если нужно, об ОРПП своему другу.

На встрече группы поддержки людей с ОРПП24 (22.02.17) я сидела всё время, улыбаясь. Потому что я слышала, что люди знают, что ответить на тот или иной вопрос об ограничениях. Хотя в прошлом году на таком мероприятии говорила по сути только я. Людям не стыдно поделиться своим опытом и знаниями, раз они приходят сюда.

*

С каждым месяцем я была ближе к ремиссии. Я чувствовала это и знала. Не могу объяснить это ощущение, но оно было устойчивым и таким понятным. Те люди, которые обращались ко мне с проблемами расстройства, совсем «не трогали» меня: я не хотела обратно, «где они». Я пыталась дать понять, что и как можно сделать, чтобы рекавери протекало легче.

Сейчас мне пишут много вопросов «про весну». Общий посыл такой: уже март, а тело «не готово», я в рекавери, большая отёчность, появилась «гора целлюлита», вес увеличился, все в зал пошли, а мне нельзя и так далее.

Когда мне это говорят, у меня ступор. Потому что мой Страшный Голод был всю весну 2016 года: каждый день тысячи и тысячи калорий. Я даже не мыслила, что я чем-то хуже людей вокруг. Я прохожу восстановление, я выздоравливаю. В моей голове всегда была мысль, что я пройду всё это раз и навсегда и больше не вернусь в ОРПП – я перетерплю всё. Мне было плевать на сезон в течение всего рекавери, поэтому я не совсем понимаю подобных вопросов. В чём ваши приоритеты?

Вы не туда смотрите, развернитесь! Весна в джинсах 40—42 размера и с ОРПП в голове – классная штука? Лето в зале с палочкой сельдерея в руке – «у меня же фигура» – когда друзья едят мороженое и ходят на шашлыки по выходным – действительно здорово? Вы готовы делать это всю жизнь? Каждую неделю. Каждый месяц. Каждый год. Всю. Жизнь.

Когда я осознала это в режиме, я стала мучиться каждый день, как будто лежала под грудой камней. Я не хочу тратить свою жизнь на всё это! Я хочу есть любую еду и не думать об этом после. Я хочу жить без расстройства. Я не хочу, чтобы оно убивало меня каждый день.

Рекавери не займёт у вас 10—20 лет, если вы с уверенностью будете идти вперёд с мыслью «я достигну ремиссии»: не бойтесь поставить эту цель, она достижима. 2 года восстановления стоят того, чтобы всю оставшуюся жизнь быть без психического расстройства? ДА. Поэтому меньше философствуйте о сезоне – это совершенно неважно.

*

При устройстве на работу мне сказали, что сотрудники скоро переезжают в другой офис и вообще отделов будет теперь два: технологическая поддержка и «отдел weber-ов», то есть тех, кто будет заниматься продвижением нашего отеля в Интернете (я в их числе). Мы должны были переехать 10-го марта на этаж ниже – новый офис был прямо под нами – на 5-м этаже.

Помещение, в котором я успела проработать больше месяца (так как переехали мы в итоге в 20-х числах), было прекрасным. Это был обычный люксовый номер, но в котором стоит не привычная комнатная мебель, а столы с компьютерами, офисные кресла, принтеры и прочее. У нас была ванная, кухня, всё, как надо, из окна был вид на пруд: естественно, никто не хотел переезжать отсюда!

Когда нам разрешили сходить на 5-й этаж, чтобы посмотреть, как идёт ремонт, мы расстроились: это были маленькие комнатки, как нам показалось. Окна были под потолком, а коридоры этажа… зелёные. Сейчас, проработав здесь несколько месяцев, я понимаю, что мы зря хаяли новые кабинеты: они хорошие, светлые, в них уютно. P.S. Хотя сравнивать их и офис на 6-м этаже всё равно категорически нельзя.

На работе мы обедаем в час дня все вместе на кухне. Большинство из нас любит майонез. То есть неважно, что едят, сверху нужно добавить майонез либо просто горкой сбоку положить. Я майонез не ем – он мне не нравится. Майонезный соус – по настроению, но майонез в чистом виде – нет. Поэтому когда у всех «горка», у меня – ничего.

Коллеги знают о моей странице в «Instagram» но не следят за аккаунтом (что логично – тема специфичная). Был такой разговор:

Ж: «Как-то на смене я хотел есть: пришлось есть варенье, так как больше ничего не было».

Д: «Так у нас есть хлеб тут ещё, масло, майонез».

Я говорю: «Да, на батон бы майонез намазал и съел, нормально же».

Н: «Ты?? Ты чё, это сказала?»

Я: «Что я сказала?»

Н: «Надо было это записать! Ты чё, ешь майонез?? Узнали бы твои подписчики, ушли бы все 100 тыщ!»

Ж: «У неё вроде 25 тыщ, 100 бы не ушло».

Я как давай смеяться в голос, и они сами сидят, заливаются.

В обед были пирожные.

Д: «Ну, ты, если такое ешь, бери, вот. Они с кремом».

Я: «Да я их ем, просто не обожаю. Я всё ем».

Я не знаю, откуда коллеги взяли, что я адепт ЗОЖ. Из-за майонеза и отсутствия большой любви к сладкому?

Я сказала: «Тогда раз будете есть торт, намажьте мне хлебец вареньем немного, мне и так сойдёт, ага» – сидим, смеёмся.

Хорошо то, что люди ежеминутно не тычут мне, когда я ем с ними: «Ты что, торт взяла? И пирог? Это колбаса??» Все всё ели дружно. Люблю свою работу и коллег.

*

Мы продолжаем жить на квартире на Варшавке. Теперь домой я прихожу ближе к 19-ти часам. Сначала мне это было непривычно, я была недовольна. Кучи людей в метро, почти час езды. Потом, естественно, устаканилось. Мне теперь кажется, что и такая дорога для большого города вполне себе божеская и мне должно быть стыдно возмущаться из-за ~50-ти минут.

Вчера вечером мне в голову стукнуло простое, но такое мощное открытие. Прямо перед сном. Я закончила трансляцию в «Instagram» в 22 часа, потом валялась на кровати, страдала всякой ерундой. Резко в голове: «Надо конфет! Конфет, быстрее».